Наша следующая конференция на уровне директоров состоялась 25 октября 2019 года. Как это часто бывает, я начал с вопроса правоприменения, потому что считал его самым важным, и мы продолжали застревать на некоторых ключевых элементах. Во-первых, по вопросу о том, кто решает, есть ли нарушение соглашения, Китай предложил, чтобы обе стороны пришли к согласию. Как я уже отмечал, если бы обе стороны должны были соглашаться, то, по сути, не было бы никакого правоприменения, потому что в каждом случае сторона, обвиняемая в нарушении, была бы не согласна. Нам пришлось вернуться к нашей первоначальной формулировке, согласно которой сторона, подавшая жалобу, решает, имело ли место нарушение. Во-вторых, Китай вычеркнул из текста формулировку, согласно которой после принятия жалующейся стороной мер по устранению нарушения, сторона, нарушившая соглашение, не может принимать ответные меры или подавать иск в ВТО. Я объяснил, что так происходит в любом другом торговом соглашении. Страна, подавшая жалобу, должна сама выбрать место рассмотрения дела. И в-третьих, нам нужно было включить в соглашение соответствующие формулировки, чтобы рассмотреть продолжающиеся последствия действий, предпринятых до заключения соглашения, и сделать их предметом урегулирования споров. Я попытался заверить вице-премьера, что мы не собираемся принимать принудительные меры за то, что Китай не открыл определенные сектора десять или двадцать лет назад. Однако если кража торговых секретов произойдет за год до вступления соглашения в силу, а виновный все еще будет извлекать из этого выгоду, Китай будет обязан прекратить ее. Кажется, мы добились определенных успехов в решении этих вопросов.
Что касается интеллектуальной собственности, то вице-премьер вновь добивался исключения положений, касающихся несанкционированной видеосъемки, защиты трансляций спортивных мероприятий, упрощения процесса рассмотрения телевизионных программ в Китае и борьбы с приложениями, используемыми с незаконными устройствами для потокового вещания. Эти вопросы не входили в компетенцию вице-премьера, и он хотел перенести их в американо-китайский диалог по социальным и культурным вопросам. Хотя я мог согласиться исключить эти положения из соглашения первой фазы, я не хотел соглашаться на их перенос в другой диалог. Как и в случае с кибернетическими вторжениями, они должны быть рассмотрены в рамках будущего этапа торговой сделки.
Вице-премьер неоднократно поднимал вопрос об отмене всех тарифов как основной для Китая. Он отметил, что без удовлетворительного решения этого вопроса мы не сможем продвинуться в решении других вопросов или продвинуться в реализации первой фазы сделки. Кроме того, он отметил бурные дебаты в Соединенных Штатах по поводу законодательства, касающегося Гонконга, и выразил обеспокоенность тем, что это может повлиять на торговое соглашение и атмосферу переговоров. Я быстро ответил, что вопрос Гонконга не имеет отношения к нашим дискуссиям и что нам нужно оставаться на своей волне.
Неожиданно 30 октября 2019 года Чили решила отменить предстоящий саммит АТЭС из-за продолжающихся антиправительственных протестов в Сантьяго. Президент Трамп и президент Си больше не встретятся в середине ноября для подписания соглашения первого этапа. Учитывая объем работы, которую еще предстоит проделать , отмена саммита АТЭС стала благословением. Нам просто нужно было больше времени для завершения работы над соглашением и решения таких вопросов, как вопрос о том, что мы будем делать с тарифами.
Этот вопрос был в центре внимания еще одного телефонного разговора с вице-премьером Лю 1 ноября 2019 года. В ходе этого разговора вице-премьер начал с того, что, как и раньше, заявил, что отмена всех тарифов является главной задачей Китая и что без отмены тарифов мы не сможем двигаться вперед. В ответ я рассказал об истории тарифов и наших переговоров, поскольку важно напомнить, что соглашение первого этапа будет касаться лишь части основных проблем Соединенных Штатов. Как я объяснил, было любопытно, что Китай просит нас решить все свои основные проблемы в обмен на часть того, что мы хотим решить по нашим основным проблемам. Поскольку мы решили действовать поэтапно, любая отмена тарифов должна была происходить поэтапно и отражать то, что было охвачено на данном этапе. Вице-премьер в конце концов сдался и согласился с моим подходом. Но следующим вопросом стало то, как мы определим часть, охватываемую соглашением первого этапа. Очевидно, что это будет наша следующая битва, и мы договорились обсудить ее на уровне заместителей.
После телефонной конференции, состоявшейся 1 ноября, мы увидели определенный прогресс в работе над текстом соглашения, и обе стороны сделали важные жесты доброй воли. В частности, мы договорились о том, что Министерство сельского хозяйства США примет меры по разрешению импорта китайского сома и вареной птицы, а Китай отменил свой необоснованный запрет на американскую птицу и птицеводческую продукцию, что открыло бы для наших птицеводов рынок стоимостью более 1 миллиарда долларов в год. Однако большая часть работы по существу соглашения застопорилась, пока мы пытались решить вопрос о том, какая часть общей сделки охватывается первым этапом и какая часть тарифов должна быть затронута. В ходе нескольких видеоконференций китайцы выразили свою позицию, согласно которой мы рассматриваем более 70 процентов от общей суммы сделки. Вскоре стало ясно, что эта позиция основана на прямом арифметическом подсчете количества положений, которые мы рассматриваем в различных главах. В отличие от этого, наша позиция заключалась в том, что различные положения имеют разный уровень важности и что расчет должен производиться не только на основе количества выполненных положений, но и на основе их относительной важности.
Обсуждение на уровне заместителей зашло в тупик, и 15 ноября 2019 года мы провели телефонную конференцию с вице-премьером Лю. В ходе этого разговора я изложил нашу методологию определения снижения тарифов, которое было бы примерно равно проценту вопросов, решенных на первом этапе. Как я уже объяснял, мы присвоили разным главам разный уровень важности, а затем рассчитали процентное соотношение, исходя из того, насколько важной была глава и какой объем главы был охвачен. Затем мы свели эти данные в один общий процент, отражающий часть общей сделки, рассмотренной на первом этапе. Основываясь на нашей методике, мы определили, что первая фаза охватывает примерно 40 % всей сделки. Наша позиция заключалась в том, что сумма взимаемых тарифов должна быть уменьшена примерно на тот же процент.
Общая сумма взимаемых тарифов составила 117 миллиардов долларов. Эта сумма включает в себя следующее: 25-процентные тарифы на китайские товары на сумму 250 миллиардов долларов из списков 1, 2 и 3; 15-процентные тарифы на китайские товары на сумму 120 миллиардов долларов из списка 4A, которые вступили в силу 1 сентября 2019 года; 5-процентное увеличение 25-процентных тарифов на китайские товары на сумму 250 миллиардов долларов, которые должны были